Юридическая библиотека

В этой части рассмотрим вопрос об отражении оборота прав в законодательстве современных стран. Анализ права континентальных стран показал, правопорядки последовали римской терминологии в большей мере буквально и прямо закрепили перевод известных терминов, например.. По этим причинам это разделение отразилось в новейших кодификациях. Так, Французский гражданский кодекс 1804 г. (Глава VII «О переходе требований и других бестелесных прав», ст.ст. 1689-1694) содержит регулирование, посвященное передаче бестелесных прав (droit incorporales)24, Австрийского гражданского уложения 1811 г. предусматривает, что телесные вещи суть, которые воспринимаются чувствами; в противном случае они называются бестелесными, напр. право охоты, ловить рыбу, и все прочие права (ст. 292)25. Гражданский кодекс Колумбии 1873 г. разделяет имущество на телесные и бестелесные вещи (ст. 653), причем бестелесными вещами являются вещные и личные права (ст.ст. 664-666)26, аналогичные положения содержатся и в Гражданском кодексе Эквадора 1857 г. (Глава 1, ст.ст. 602-617).

Вместе с тем, современное право не всегда и не в полной мере понимает под термином res incorporales одно и тоже, что и римские юристы. Наглядным примером этому являются понятия res corporales и res incorporales. Они были перенесены и наполнены новым содержанием европейской юриспруденцией: под “бестелесными вещами” здесь понимают уже все объекты, не имеющие телесного бытия, но защищаемые объективным правом. Так образовалось два понимания указанного термина: первоначальное (римское) и новое (европейское). Теперь, помимо оборотоспособных прав, к таким объектам относятся нематериальные экономические блага, в том числе произведения, изобретения, средства индивидуализации, информация и прочее. Ю.С. Гамбаров следующим образом характеризует значение этой категории: “Это – не более, как фикция вещи для таких объектов права, которые, не обладая свойством вещи, тем не менее приравниваются к этой последней. Отсюда не следует, однако, чтобы “бестелесная вещь” была фиктивна, как объект права: она фиктивна, как вещь, но существует, как отличный от вещи и постоянно возрастающий в своем значении объект права”.

С Муромцев следующим образом комментирует эту ситуацию: европейская юриспруденция, с одной стороны, стремилась подчиниться римским понятиям, с другой, понимание их и подчинение им ограничивались условиями кругозора и быта времени, которые давали основание желать до известной степени, обратного хода вещей; стремление сделать римское право своим привело к общему изменению римских определений в духе новой жизни. Одних из ведущих голландский юристов, профессор Ерп, в своем комментарии ст. 3:1 ГК Голландии («имущество состоит из всех вещей и всех патримониальных прав») указывает следующее: «объектом права собственности могут быть как телесные вещи (движимые и недвижимые), так и права; например, договорные права, которые хотя и личные по своей природе и связывают только стороны договора, тем не менее, составляют часть имущества лица и как таковые могут быть объектом права собственности; в результате, они могут передаваться какому-либо угодно лицу». Профессор Сторме пишет: «Базовые концепции вещного права применяются по аналогии к бестелесным вещам. Они также рассматриваются в качестве «товара» (активы), который может быть передан, обременен и т. д. Хотя на стороне «пассивной» стороне (долга), они чисто «относительные» права и не вещные права (исполнение может быть только потребовать от должника, но не от любого и каждого), однако на «активной» стороне, они имеют вещный аспект (т. е. передаваемость, публичность и прочее)».

Зом пишет: «Они [имущественные права] – предметы распорядительного оборота и потому Германское Гражданское Уложение называет их просто «предметами»»ю Одно из главных отличий англосаксонского от романо-германского права, и германского в особенности, состоит в том, что последнее проводит свои концепции очень системно в своем законодательстве33. Концептуализм (Begriffsjurisprudenz) был особенно популярен в период разработки Германского гражданского уложения 1896 г. и, несмотря на снижение роли этого стиля юридического мышления, концептуализм германского права все же
остается быть относительно более выраженным в романо-германских юрисдикциях.